Отправляясь в далекие походы, викинги последовательно, терпеливо, с нордической выдержкой и упрямством добивались поставленных целей.
Неистовая отвага, воспетая скандинавскими сагами, создала необыкновенный ореол, благодаря которому в памяти человечества мореплаватели Севера остались непобедимыми воинами, превыше всего ценившими доблесть, богатство и славу.
С чего же началась эпопея викингов? В 789 году, в правление датского короля Беотрика, возле берегов Англии появились три корабля датчан из Хардаланда. Посланец английского короля приехал на место, где причалили корабли, и попытался заставить моряков прибыть к своему владыке, — но был убит... Так англосаксонская летопись повествует о первом нападении и первой жертве викингов.
Четыре года спустя, в 793 году, последовал гораздо более известный набег на монастырь британского острова Линдисфарн. «Вероломное разрушение язычниками церкви Божией сопровождалось грабежом и кровопролитием. Никогда раньше Британия не переживала такого ужаса, как теперь от языческого племени, — писал ученый Алькуин, — сама мысль о вторжении с моря казалась невозможной.
Так, церковь святого Кутберта была залита кровью священнослужителей Божиих и лишена практически всей утвари; величайшая святыня Британии пала жертвой язычников».
После первых набегов викингов на Англию в конце VIII века последовал сорокалетний период относительного спокойствия. Но в 835 году, как говорит летопись, «язычники» разрушили Шеппи. Впоследствии не проходило и года без набегов северных пиратов на какую-либо часть страны.
Вначале эти экспедиции были не более, чем грабительскими рейдами в поисках добычи и рабов; но в 850-851 годах наметились перемены в стратегии викингов. Под этим годом летопись отмечает, что «в первый раз язычники остались на зиму» на острове Танет.
В 855-856 годах войско викингов опять «осталось на всю зиму», в этот раз на острове Шеппи; в 864-865 годах викинги снова зимовали на Танете; наконец, в 865-866 гг. «огромная флотилия язычников», прибыв с континента, зазимовала в Восточной Англии. На этот раз викинги прибыли, чтобы остаться...
Для англосаксов викинги были «язычниками», «датчанами» или «северными людьми». Термин «викинг» едва ли употреблялся за пределами Скандинавии (хотя некоторыми учеными высказывалось предположение, что само слово происходит от саксонского wic — военный лагерь).
Франкские источники называют хищников из-за моря nordmanni (северные люди, отсюда — норманны). Германские летописцы дают им название ascomanni; происхождение этого термина туманно. Некоторые ученые полагают, что загадочное слово происходит от норманнского названия ясеня — ash; из него, мол, строились корабли викингов; но на самом деле большинство варяжских судов было сделано из дуба.
Испанские мусульманские источники называют воинственных северян а1-madgus (языческие колдуны, по другой трактовке — огнепоклонники); славянские — рус (возможно, от Rotsi — финского названия Швеции). Византийцы знали их, как rhos (от греческого прилагательного «красный», возможно, пришедшего грекам на ум из-за красноватого цвета обветренных лиц мореплавателей) или varangoi (вероятно, от древнескандинавского var — обет; у северных воинов был обычай давать друг другу обет преданности). Очевидно, что слово varangoi могло легко превратиться в «варяги»...
Одни лишь ирландцы, которые вообще-то называли викингов lochlannach (северяне) или gaill (чужие, чужестранцы), пытались различать пришельцев по национальности, именуя, соответственно, норвежцев finn-gaill — белые чужестранцы, а датчан — dubh-gaill, черные чужестранцы. Летописцы же других стран использовали термины «датчане», «норвежцы» и даже «шведы», как взаимозаменяемые.
Например, Адам Бременский в 1075 году пишет: «Датчане и шведы, которых мы называем норманнами...» Он также объясняет, что «датчане, шведы и другие народы Дании (в том числе норвежцы) называются норманнами». Поэтому, когда англосаксонская летопись упоминает викингов из Dene или Dani, это не следует рассматривать, как доказательство их происхождения именно из Дании. Действительное происхождение слова «викинг» невозможно установить с полной точностью. Постоянно растет число ученых, считающих верной теорию происхождения термина от vic (узкий залив, фьорд, бухта); викинг, мол, это прежде всего пират, прячущийся в труднодоступной бухте.
Другие производят слово «викинг» от Vik — географического названия области в Норвегии или от vig (битва) — но последнее маловероятно с точки зрения фонологии. Третьи приводят, как смысловой источник, глагол vikja (двигаться, отворачиваться); это-де характеризует воина-викинга «обходящим», совершающим боевой маневр. Но в скандинавских письменных источниках словом viking на самом деле обозначают понятие пиратства или пиратского набега; человек же, участвовавший в таком набеге, назывался vikingr.
Отчего же столь внезапно и эффектно на исторической арене появились викинги? Как одну из важнейших причин, приводят перенаселение страны. И действительно, в VII-VIII веках на территории Скандинавии, а точнее, Дании произошел демографический взрыв. Есть и фактор внешний. С основанием империи Каролингов в большей части западной Европы установилась политическая стабильность, которая способствовала росту торговли; а торговля, как это всегда бывает, вызвала к жизни разбой и пиратство... Желание скандинавов создать пиратский флот привело к быстрому развитию кораблестроения.
Остатки кораблей викингов были найдены еще в 1867 году. Очень значительной находкой стало два судна второй половины IX века, раскопанных в Хокстаде и в Усеберге (Норвегия). Эти открытия относятся к 1880 и 1903 годам. Увы, экспонаты были плохо сохранены...
Последнюю по времени находку сделали в 1962 г. недалеко от Скулделева, во фьорде Роскилле на датском острове Зеландия. Пять найденных там кораблей, очевидно, было затоплено в начале XI века, чтобы загородить вход в гавань,
В большинстве случаев, ученые открывали корабельные кладбища, и главным образом в Норвегии. Только одно такое кладбище обнаружили в Дании, в Лэдби.
По большому количеству старинных технических терминов, используемых и в современном языке, очевидно, что у викингов были различные по конструкции и назначению суда. Но явная разница между судами торговыми и военными появилась только в X веке, благодаря возросшему значению торговли в скандинавской экономике и учреждению военной организации ledungen, которая требовала постройки специализированных судов.
Для торговли предназначались корабли knorr и kaupskip; для военных походов — snekkja (что значит «тонкий и выдающийся»), skeid (возможно, «рассекающий воду») и drekar или «дракон» — название, которое, несомненно, произошло от обычая вырезать голову дракона на носу боевых кораблей. Суда широкого назначения, равно подходящие как для торговли, так и для пиратства, — такое было найдено в Хокстаде, — обычно назывались skuta или karfi.
Наиболее четкое различие между торговыми и военными кораблями заключалось в том, что первые были короткими, широкими, с высокими надводными бортами; ход их зависел прежде всего от мощности парусов. Военные были длиннее, уже; имели меньшее водоизмещение, что увеличивало их скорость и позволяло плавать вверх по рекам во время пиратских экспедиций, и намного больше весел. Боевые суда, как категорию, называли langskip — длинный корабль. Их-то и знают славяне, как лодьи.
Langskip изрядно различались по размерам. Их классифицировали по количеству скамеек (банок) для гребцов (sessa) или промежутков между поперечными балками («мест», rum или spantrum). Согласно Гулафинглоу, в X веке наименьшим из полноценных военных судов считалось threttansessa, то есть корабль с 13 скамьями (банками), на каждой из которых сидело два гребца, и, соответственно, 26 веслами. Все плавсредства, меньшей величины уже считались непригодными для военных целей.
